«Надменный я”

Несколько дней тому назад мы праздновали Песах, праздник Исхода из Египта, освобождение от рабства. К сожалению, в наши дни мы сталкиваемся с личным ограничением свободы. Факт в том, что в этот самый момент мы не можем свободно двигаться и путешествовать. Мы застряли!

Но действительно ли мы застряли или в этом есть некая всеобъемлющая духовная составляющая? Рабство во многом связано с тем, как я смотрю на свои собственные ограничения.

Во-первых, позвольте мне сказать, что в еврейском образе мышления важным и разумным считается поведение, когда с почтением относятся к другому человеку, и критически по отношению к себе.

Когда я наблюдаю неподобающее поведение другого человека, я способен это делать только потому, что во мне как раз присутствует этот негатив, возможно, на более низком уровне. Если бы я не знал о существовании неправильного поведения, я бы не смог его распознать.

Поэтому следует подчеркнуть то, чему мы можем научиться из той изоляции, в которой мы сейчас вынужденно находимся физически, а тем более духовно.

Поэтому, уважаемые читатели, эта статья ориентирована на меня, а не на вас. Собственное отражение в случае, когда все не так, как ожидалось.

Я думал о речи, которую я произнес около 30 лет назад в маленькой деревне во Фрисландии (голландская провинция) на вручении наград Яд Вашем Праведникам мира, которые, рискуя своей собственной жизнью, спасали евреев.

Как обычно, в начале с приветственным словом выступил волонтер от «Яд ва-Шем» в Нидерландах, затем настал мой черед выступить с речью, и после меня продолжил выступление атташе по вопросам культуры посольства Израиля, который говорил на английском языке. После выступлений началась церемония награждения. Остальная часть программы в данном случае не имеет значения.

После моего выступления атташе по вопросам культуры посольства Израиля начал свою речь сославшись на мою следующим образом:

«Хотя я не религиозный еврей…». Остальная часть его речи была прекрасной, но в конце я спросил его, почему он посчитал необходимым подчеркнуть, что он не религиозный еврей, что, на мой взгляд, было ненужным замечанием и в то же время довольно оскорбительным для присутствующих, которые были в основном религиозные христиане.

Он искренне признал, что я был прав и что в будущем будет более внимательно следить за своими словами. Во всяком случае, несколько дней спустя, случайно, мы встретились в поезде. Наше пребывание в одном поезде было просто совпадением, если такое бывает. Он присоединился ко мне в моем купе и сел напротив меня. Вместо того, чтобы пожелать мне доброго дня, он сказал: «Раввин, я религиозный еврей». А потом он рассказал мне свою историю:

«Мои родители пережили Холокост. Мой отец приехал из Польши, а моя мама из Германии. После войны они оба по отдельности переехали в Израиль, где они встретились в кибуце, поженились, где я и родился. Я никогда не мог понять, почему моих родители и все их поколение так жестоко уничтожали. Мы, гордые израильтяне, безжалостно победили бы врага. Я с презрением смотрел на своих родителей.

Но потом, на войне Йом Кипур, у меня вдруг появилось совершенно другое представление о моих родителях. Я был лейтенантом в израильской армии, и командовал более чем 400 бойцами танковой дивизии. Мы были внезапно окружены египетской армией. Конечно, мы их не видели, так как танки не стоят друг против друга на войне… Но все же… Я был в ужасе.

Я умолял Бога: «Дорогой Бог, спаси моих людей и меня. Если Ты спасешь меня, я всегда буду есть кошерную пищу, соблюдать субботу и произносить ежедневные молитвы».

Я был чрезвычайно напуган. А потом я подумал о своих дорогих родителях, которые семь лет были окружены врагами, без оружия, без страны, в которой можно было бы укрыться, и рядом не было никого, кто бы мог спасти их.

И вот я сегодня: у нас есть тяжелое оружие; мы даже не видим врага, и я знаю, что у нас самая сильная армия в мире, которая придет нам на помощь в течение нескольких дней. Я такой трус, какое неуважение к родителям»…

Пока я на карантине, заключен в тюрьму(?) в моем собственном доме, я думаю о своих дорогих родителях, окружённых врагами, желающими их уничтожения. Они почти три года скрывались, были на карантине. Им было некуда идти.

Люди, которые прятали моего отца были не слишком доброжелательны, а моя мать попала к очень хорошим людям. Мой отец был взаперти почти три года, ему некуда было выйти, или хотя бы подышать свежим воздухом, он был всегда голодным.

Я никогда не смотрел свысока на своих родителей, но я также не отдавал им должное. Сейчас, когда уже слишком поздно, я испытываю только глубокое уважение к ним. Все, что я когда-либо слышал, это то, что им было не так уж плохо, по сравнению с теми, кто прошел через концлагеря.

Хватит жаловаться, говорю я сам себе. Изолирован? У меня есть электронная почта, телефон и я могу выйти на небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом.

И кроме того: прямо сейчас я могу быть полезен своим собратьям!

Будьте сильны и здоровы, и пусть Всевышний благословит всех нас и вскоре даст нам настоящее и окончательное искупление.